Усик в Голливуде: как чемпион по боксу сыграл легенду ММА — и почему вокруг «Крушащей машины» столько шума

Александр Усик наконец сделал то, о чём давно говорил в интервью: вышел из ринга — на площадку. В биографической драме The Smashing Machine («Крушащая машина») с Дуэйном «Скалой» Джонсоном он дебютировал в кино и… сразу примерил шкуру культового бойца ММА Игоря Вовчанчина. Получилось коротко, жёстко и по делу — как его герой любил в Pride.

Что за фильм и почему это важно

«Крушащая машина» — не очередной глянец про «мужиков с кубиками», а попытка аккуратно разобрать феномен конца 90-х: взрыв ММА, неон Прайда, звериная романтика турниров и теневая цена успеха.

Главный герой — Марк Керр, двукратный победитель турниров UFC, звезда Pride и прототип того самого HBO-дока «The Smashing Machine» (2002): слава, разрушительная гонка веса, зависимости, внутренние трещины. Ради роли Джонсон сбрил привычную «плюшевую» кинохаризму, набросил нерв — и, по ощущениям, впервые за много лет играет, а не просто «идёт по потолкам».

И вот здесь появляется Усик.

Усик = Вовчанчин: кастинг, который работает

Украинец Игорь Вовчанчин — один из символов раннего ВММА: короткая «пушка» в стойке, грозный объём нокаутов, легендарные прайдовские вечера. Его бои с Керром — важные точки в карьере обоих. Первый (1999) обнулили из-за запрещённого колена, второй (Pride 12, 2000) Вовчанчин взял по решению. Для сценария — идеальная дуга: соперник, из-за которого у главного героя дрожит фундамент.

Почему Усик? Режиссёр Бенни Сафди сознательно звал реальных бойцов — ради фактуры. Усик подошёл «пластикой» и энерговыбросом: хищный шаг, экономные амплитуды, тот самый взгляд в клинче. На площадке ему, правда, пришлось «разучивать бокс» и заново «учить ММА-удар»:

«Мы объясняли Александру, как бить в манере ММА: другие амплитуды, другой ритм. Он хотел учиться», — вспоминал Сафди.

Джонсон добавил чуть самоиронии:

«Спарринг с Усиком — это когда понимаешь: один точный — и я в больнице. Он очень быстрый».

Сцены с Усиком короткие — это не камео ради постера, но и не второстепенная линия. Он — триггерный антагонист, вокруг которого у Керра случается и спортивный, и человеческий надлом. Именно такие эпизоды у Сафди обычно и запоминаются.

Как выглядит Усик в кадре

Без лишнего грима и «актерских поз»: точно как в жизни — собранный, немногословный, опасный в микродистанции. Критики не ставили ему «отдельных звёздочек»: это не про диапазон, а про достоверность на ринге. В хоре киноатлетов Усик не выглядит громилой — и это плюс: рядом с «раскачанным» Керром он работает скоростью и углами, как и положено Вовчанчину-версии фильма.

Отдельный штрих — в эпизодах засветился и менеджер Усика Эгис Климас: внимательный фанат найдёт.

Прием и сборы: овации в Венеции ≠ касса в США

Мировая премьера в Венеции — 15-минутные аплодисменты и заголовки «Дуэйн Джонсон идёт на „Оскар“». Прокатная реальность холоднее: $6 млн в первый уик-энд при производственном бюджете около $50 млн (без маркетинга). Это худший старт «Скалы» со времён «Быстрее пули» (2010, $8.5 млн в дебют).

На IMDb — ~6,7: сдержанно-позитивно, без восторгов.

Но даже если A24 не доберёт в кассе, у фильма есть другая ценность: он подсветил эпоху Pride и напомнил, что за хайлайтами нокаутов скрывались крайне человеческие истории.

Почему именно Вовчанчин — правильный «первый шаг» для Усика

• Это икона региона и времени, а не условный «аноним №2»: роль короче — смысл тяжелей.
• Вовчанчин — ударник с экономикой движений, и Усик эмпатично считывает эту механику.
• Исторический контекст с Керром даёт актёру готовую драматургию, а не «подмену дублера с перчатками».

Сам Вовчанчин отнесся спокойно и по-деловому: «Пусть делает Голливуд, у них режиссура, у нас — история». Это «благословение» слышится честно.

Что это значит для самого Усика

• Мечта зафиксирована — он давно хотел «в кино». Сделал — и без дешёвой нарезки «для трейлера».
• Это не попытка сменить профессию, а новая плоскость публичности. С тем же отношением к работе: «не ныть — делать».
• Если он продолжит — логичное направление спорт-драмы и биографические роли. Не обязательно бокс: физическая достоверность и дисциплина уже есть.

Итог: короткий выход с длинным послевкусием

«Крушащая машина» — фильм, который работает не цифрами, а нервом. Джонсон впервые за долгое время по-настоящему перевоплощается, Сафди держит камеру близко к боли, а участие Усика добавляет рингу рефлекс «правды».

Да, премьера не рвёт бокс-офис. Но она возвращает в широкий зал настоящие героики ММА-нулевых — со слабыми местами, тяжёлым дыханием и коротким счастьем победителя.

А Усик? Он сделал первый кинораунд без нокдауна — и, похоже, хочет второй.